Мутные воды новых проектов

[КЕН]

К обновлению — через деградацию?
Определение «депрессивный район» активно эксплуатируется питерским руководством. Когда надо оправдать в одночасье осуществленную зачистку целых исторических кварталов или подвести обоснование под безумную затею сооружения новой Вавилонской башни, нам говорят: но это же депрессивные зоны, надо вдохнуть в них жизнь!
Не имея охоты ввязываться в хлопотное дело преобразования громадных захламленных территорий и промзон, объявили — под предлогом нехватки участков для нового строительства — масштабное наступление на воды Финского залива. В российской его части, а также в мелководной (а потому особенно уязвимой для любых воздействий) акватории Невской губы наряду с углублением фарватеров судоходных каналов развернуты грунтонамывные работы, не имеющие по своим масштабам аналогов в регионе. Попутно с завершением комплекса защитных сооружений разом взялись за строительство Морского фасада и пассажирского терминала на Васильевском острове, ряда грузовых терминалов в порту Усть-Луга, пассажирского порта «Купеческая гавань» в Петергофе, свою лепту внесли работы, связанные с реконструкцией стадиона на Крестовском острове и сооружением комплекса «Балтийская жемчужина».
Перемещенными оказались миллионы тонн грунта — что, по мнению ученых, сопровождалось многократным увеличением взвеси в воде, ухудшением ее качества, снижением содержания кислорода в придонных слоях, увеличением в донных отложениях концентрации нефтепродуктов, тяжелых металлов и других чрезвычайно вредных веществ. Еще весной 2008 г. международный экологический форум «День Балтийского моря» пришел к печальному выводу: «Крупномасштабные строительные работы привели к химической и биологической деградации Невской губы».
По оценкам старшего научного сотрудника лаборатории изучения береговых зон НИИ Космоаэрогеологических методов Леонтины Сухачевой, весь перемещаемый тонкодисперсный грунт сваливался в Невскую губу, значительная его часть переходила во взвешенное состояние и распространялась далее в залив. Шлейф мутной воды ушел более чем на 150 км — до Выборгского залива.
— Курортный район вдоль всего побережья длительное время был подвержен влиянию этих взвесей, здесь отмечалось наиболее значительное превышение допустимого коэффициента. Полагаю, что обитатели расположенных тут здравниц могли серьезно пострадать, но об этом открыто не говорилось, люди страдали себе тихо, никто не возмущался, — заключает госпожа Сухачева.
В разы возросло и содержание нефтепродуктов. Причем, как поясняет главный научный сотрудник Центра мониторинга ФГУ НПП «Севморгео», доктор геолого-минералогических наук Александр Рыбалко, виноваты в этом не нефтяные терминалы (там требования безопасности соблюдаются весьма жестко), а масштабные дноуглубительные работы:
— Образующаяся попутно взвесь является прекрасным сорбентом и, оседая, собирает на своей поверхности различные химические компоненты, включая тяжелые металлы и нефтепродукты, — поясняет ученый.

Глубокая рыбная депрессия
Ихтиологи фиксируют изменения в поведении и распределении ряда видов рыб. Ощутимое замутнение воды приводит к изменению состава планктона, служащего пищей рыбам-плантофагам, к исчезновению на мелководьях водной растительности, необходимой рыбам-фитофилам для нереста и служащей им укрытиями от рыб-хищников.
Возле северного побережья Невской губы, восточнее очистных сооружений, перестали формироваться скопления рыб на традиционных местах зимовки. Фактически исчез угорь, редкостью стали такие требовательные к качеству воды рыбы, как хариус, язь, сом, голавль. Более чем в полтора раза сократился вылов ерша, сига — упал вообще до нуля. В целом показатель общего объема промысловой добычи рыбы в Невской губе и реке Неве в период 2006–2008 гг. ежегодно снижается примерно на сотню тонн.
Даже брендовая петербургская рыбка корюшка покидает нас. Последний ее значительный заход в Невскую губу ихтиологи датируют 1991 годом, когда только в районе Лахты выловили около 600 тонн. А в 2004–2007 гг. учтенный улов корюшки составил уже не более 107 тонн. Сокращение ее численности ученые связывают с общим ухудшением водной среды и утратой части нерестилищ. Предлагаемые официальные меры по спасению знакового для Петербурга вида, по мнению ихтиологов, проблемы не решат. Размеры планируемого к созданию у северного и южного побережий Невской губы заказника «Питерская корюшка» (общей площадью 5,9 кв. км), по мнению специалистов, «ничтожны по сравнению с исходной площадью нерестилищ этого вида». Что до работ по искусственному его разведению, так они давно признаны бесперспективными — слишком затратны, а результат несопоставим с объемами естественного воспроизводства.
У некоторых видов рыб отмечены признаки угнетенного физиологического состояния, выявлены симптомы ухудшения состояния: помутнение хрусталика, ерошение чешуи, деформация плавников, образования язв на теле…
«В Невской губе, являющейся рыбохозяйственным водоемом федерального значения, ресурсы большинства видов рыб оказались в состоянии глубокой депрессии из-за разрушения водной экосистемы», — резюмируют ученые-биологи Санкт-Петербургского государственного университета.

Здесь птицы не поют
Здесь птицы не поют
Сокращение рыбных ресурсов уже ощутимо сказывается на благополучии других звеньев биоцепочки. Рыба ведь служит пищей ряду видов птиц, речной миноге, нерпе, другим обитателям Финского залива.
— С позиций фундаментальной экологии, основная задача — сохранение биоразнообразия, — напоминает доктор биологических наук Георгий Носков, заведующий лабораторией экологии и охраны птиц, директор Ладожской орнитологической станции Биологического института биолого-почвенного факультета Санкт-Петербургского государственного университета. — Необходимо учитывать, что мы здесь говорим о целой восточной Балтийской водной системе, все живые организмы которой, включая обитателей Атлантики, имеют возможность проникать сюда по водной среде. И Финский залив веками связывает в единую систему треть водоемов всего Северо-Запада нашей страны.
Ученый предостерегает — любые изменения экосистемы чреваты нарушением жизненных циклов живых организмов, использующих залив для выведения потомства или как транзитную зону, место временного пристанища. А численность водоплавающих птиц сократилась здесь уже в 200 раз.

Умри, замри, воскресни
По мнению экспертов, перспективы сооружения новых намывных территорий (в частности, между Лисьим Носом и Сестрорецком) очень тревожны. Восточная часть Финского залива вообще рискует стать мертвой зоной — если и дальше хозяйственная деятельность в его водах будет осуществляться с тем же небрежением к экологии, какое нам демонстрирует реализация последних крупных гидротехнических проектов.
— Мы должны учитывать опыт Морского фасада и не наступать на те же грабли, — призывает Александр Рыбалко. — Нужны не формальные экспертизы для галочки, а более обстоятельные комплексные исследования.
Единодушны специалисты и в том, что необходим жесткий общественный контроль, постоянный мониторинг обширной части акватории (а не только локального участка, за который отвечает инвестор) и строжайшее соблюдение предписанных технологий.
— Самое опасное в создании искусственных территорий не сам намыв, а дноуглубительные работы, — замечает Леонтина Сухачева. — Согласно международным стандартам, если при извлечении и вывозе грунта в воду попадает 5%, работы приостанавливаются. А у нас до 50% дело доходит, значительная часть отвалов проводилась непосредственно в Невскую губу. И никаких дополнительных мер по защите экологии предпринято не было.
Но следование рекомендациям специалистов потребует серьезных вложений, к чему едва ли готовы отечественные любители быстрого получения сверхприбылей. Нет у нас цивилизованного бизнеса, осознающего необходимость сохранения единой нашей среды обитания. Так, может, повременим, как минимум — с очередным «проектом века», объявив мораторий на очередные намывы. Пока не поумнеем и не повзрослеем, пока европейские соседи по общему дому у Балтийского моря не признают в нас ответственного за свои действия партнера.